Автор: 777
« : 06 Мая 2010, 15:29:24 »Катынь: точка не поставлена
http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/katyn_tochka_ne_postavlena_2010-04-27.htm
В Государственной Думе РФ прошел <<Круглый стол>> на тему <<Катынь - правовые и политические аспекты>>
В ходе 5-часовой дискуссии участники <<Круглого стола>>, проведенного по инициативе заместителя председателя комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Виктора Илюхина, предметно исследовали основные аспекты катынского преступления и пришли к выводу, что в ходе его 14-летнего официального расследования, проводимого Главной военной прокуратурой (ГВП) РФ, не были установлены реальные обстоятельства гибели большинства польских военнопленных, погибших на территории СССР в период Второй мировой войны.
К сожалению, следствие даже не выявило мотив, на основании которого были расстреляны польские офицеры. Последний факт подтвердил и Владимир Путин, выступая 7 апреля в Катыни.
Участники <<Круглого стола>> обоснованно поставили под сомнение объективность и всесторонность предварительного расследования. Не вызывает сомнений, что следственная бригада ГВП была ориентирована на правовое оформление политического решения президента СССР Горбачева, а впоследствии президента России Ельцина, о признании виновными бывших руководителей СССР и НКВД. Делу следовало придать юридически законченную форму и закрыть за смертью обвиняемых.
Следствию по уголовному делу No 159 (Катынское дело) также было строго предписано ограничиться исследованием событий периода марта-мая 1940 г.Соответственно, факты и доказательства, свидетельствующие о причастности нацистов к расстрелу польских офицеров осенью 1941 г. в катынском лесу, не рассматривались. <<Сообщение Специальной комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров>> от 24 января 1944 г. под руководством академика Н. Бурденко было проигнорировано.
Свидетельства о том, что часть польских офицеров в 1940-1941 гг. оказалась в лагерях НКВД на Дальнем Востоке, Магадане и Заполярье не проверялись. Некритически отнеслись следователи ГВП к внутренне противоречивым показаниям свидетелей, формально подтверждавшим официальную версию.
Следователям российской военной прокуратуры было запрещено увязывать расстрел части польских военнопленных в 1940 г., с военными преступлениями, совершенными польской стороной в ходе польско-советской войны 1920 г., а также с гибелью в польском плену большого количества военнопленных и интернированных советских граждан в 1919-1922 гг.
Расследование данной версии, несомненно, позволило бы установить реальное отношение сталинского руководства к пленным польским офицерам.
Покажем это на примере двух польских офицеров - Окулицкого и Любодзецкого,судьба которых известна и документально подтверждена.
Подпоручик Леопольд Окулицкий в польско-советской войне 1920 г. проявил <<беспримерную храбрость>>, за что был сразу произведен в капитаны. В конце сентября 1939 г. Окулицкий, уже полковник, стал одним из организаторов польского вооруженного подполья. В 1940 году он был назначен комендантом Союза вооруженной борьбы на территориях Западной Украины и Белоруссии. В январе 1941 г. Окулицкий был арестован органами НКВД. В августе 1941 г., после подписания советско-польского соглашения, он был освобожден и направлен в армию Андерса, где был назначен начальником штаба.
Полковник Станислав Любодзецкий, бывший прокурор Верховного суда Польши, был известен как русофоб и антисоветчик. Попал в советский плен 17 сентября 1939 г. Содержался в Козельском лагере, из которого весной 1940 г. был направлен в киевскую тюрьму НКВД. Любодзецкий обвинялся в <<активной работе, направленной против революционного движения рабочего класса>>. За службу в следственных органах русским царем он был награжден четырьмя орденами, в Польше - тремя. Любодзецкий был приговорен к 8 годам лагерей. В 1942 г. был освобожден, а в 1948 г. издал в Лондоне свои мемуары.
Заслуживает внимания судьба полковника Мечислава Сандецкого, бывшего начальника печально известного своими зверствами лагеря для пленных красноармейцев в Домбе. Он был арестован органами НКВД в августе 1940 г. (до этого скрывался) и в январе 1941 г. был приговорен к лагерному сроку. Отбывал срок заключения в Карлаге.
Также известно, что советское руководство лояльно отнеслось к польским офицерам-антисоветчикам из армии польского генерала Владислава Андерса. Берия в своей записке от 30 ноября 1941 г. информировал Сталина о широких антисоветских настроениях в армии Андерса. Так, майор Гудановский заявлял: <<Мы, поляки, направим оружие на Советы... Если только нас возьмут на фронт, свое оружие мы направим против Красной Армии>>. Капитан Рудковский высказывался не менее жестко: <<Большевики на краю гибели, мы, поляки, используем слабость Красной Армии, когда нам дадут оружие, тогда мы их прикончим>>. Тем не менее, в 1942 г. две с половиной тысячи офицеров армии Андерса, а с ними свыше 70 тысяч польских военнослужащих, были выпущены за границу.
В данном контексте решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года о расстреле польских граждан, как <<заклятых врагов советской власти>>, выпадает из логики поведения сталинского руководства.
Реальная судьба вышеназванных <<врагов>> позволяет высказать предположение, что вероятнее всего, подлинное решение Политбюро было иным.
К сожалению, следователи ГВП предоставленные кремлевские катынские документы (точнее их копии), обвиняющие советское руководство в расстреле 21857 польских офицеров и граждан, восприняли как абсолютно достоверные. О многочисленных несуразностях, неточностях и нарушениях, допущенных в этих документах, я писал в статье <<Катынский счёт России>>.
Об этом говорится не первый год, но до сих пор никто из сторонников официальной версии не дал вразумительного и исчерпывающего ответа относительно ошибок, присутствующих в катынских документах. В этой связи хочется привести ещё один аргумент, прозвучавший на <<Круглом столе>>.
Повторюсь, что основным документом, свидетельствующим об ответственности советского руководства за расстрел поляков, считается записка наркома НКВД СССР Берии Сталину за No794/б от _марта 1940 г. с предложением расстрелять 25700 польских граждан. По инициативе координатора международного проекта <<Правда о Катыни>> Сергея Стрыгина экспертно-криминалистическая лаборатория одного из ведущих специалистов МВД РФ Э. Молокова осуществила официальную экспертизу этой записки.
Вывод эксперта-криминалиста однозначный: первая, вторая и третья страницы текста записки Берии Сталину No794/Б отпечатаны на одной, а четвертая страница данной записки отпечатаны на другой индивидуально-пишущей машине.
Следует отметить, что на четвертой странице, содержащей подпись Берии и правку, предположительно сделанную Сталиным, а на оборотной стороне регистрационный штамп, находится всего лишь 5 строк текста. Следовательно, если бы записка перепечатывалась в машбюро секретариата НКВД СССР, эта страница, без сомнения, была бы также перепечатана. Перепечатка первых трёх страниц вышеупомянутой записки, причем на другой машинке, позволяет обоснованно ставить вопрос о неясном происхождения этих страниц записки и недостоверности их содержания относительно принятого ЦК ВКП(б) решения о расстреле 25700 польских граждан. Ранее в статье <<Катынский счет России>> сообщалось, что по некоторым сведениям, которые уточняются, органы НКВД СССР в довоенный период расстреляли около 3200 граждан бывшей Польши, виновных в военных и уголовных преступлениях.
Участники <<Круглого стола>> пришли к мнению, что следователи ГВП также некритически отнеслись и к результатам немецко-польского расследования Катынского дела 1943 г. Положение усугубило то, что это расследование было положено в основу российской официальной версии и в формировании этой версии активное участие принимали польские эксперты. Выяснилось, что большинство списков погибших польских офицеров следственной бригаде Главной военной прокуратуры были представлены польской стороной. Они вводились в дело без надлежащей проверки на предмет установления места и времени гибели поляков и причин их смерти.
Выводы Главной военной прокуратуры РФ по Катынскому делу вызвали сомнение участников <<Круглого стола>> и по причине того, что некоторые члены следственной бригады нарушали процессуальную этику и требования российского законодательства. Говорилось о недопустимых фактах передачи следователями документов уголовного дела No159 польской стороне. Вещественные доказательства, полученные в ходе совместных с польской стороной эксгумаций польских захоронений на территории России, в нарушение всех процессуальных норм были вывезены в Польшу.
Помимо этого, работники ГВП, участвовавшие в расследовании уголовного дела No 159, систематически посещали польское посольство в г. Москве, где для них устраивались приемы и фуршеты.
Они без большой надобности выезжали в длительные служебные командировки и на отдых в Польшу, получали оргтехнику и другие подарки.
Вышесказанное позволяет говорить об определяющем влиянии польской стороны на ход расследования Катынского дела. Подобная ситуация позволила польским политикам и историкам диктовать необоснованные требования к России и заявлять о совершенно невероятных вещах. Так, традиционным стало обвинение в том, что весной 1940 г. в СССР целенаправленно и планомерно были уничтожены почти 22 тысячи представителей польской элиты. А газета <> в августе 2005 г. заявила, что речь идёт об <<уничтожении 27 тысяч представителей руководящей элиты польского общества>>.
Известный российский историк, д.и.н. Юрий Жуков сделал обзор ситуации с пленением польских военнослужащих в 1939 году. По польским данным в 1939 году во всех родах вооруженных сил Польши состояло 18,5 тысяч кадровых офицеров действительной службы. Помимо этого имелось около 60 тысяч офицеров запаса в возрасте до 50 лет и 12 тысяч офицеров в отставке. В сентябре 1939 к немцам в плен попало 19 тысяч польских офицеров. Красная Армия, по данным сборника документов <<Катынь. Пленники необъявленной войны>>, взяла в плен 10 тысяч офицеров.
Дополнительно необходимо заметить, что из записки Берии Сталину No794/Б следует, что в лагерях и тюрьмах НКВД по состоянию на 2 марта 1940 г. находился 10661 польский офицер армии, погранвойск, полиции и жандармерии. Там же содержалось 15 тысяч рядовых полицейских, жандармов, тюремных надзирателей и членов контрреволюционных организаций. Постараемся разобраться, могут ли они все считаться представителями польской элиты?
В этой связи напомним, что в сентябре 1939 г. войска СС в Польше проводили специальную акцию <<АБ>>, целью которой была <<ликвидация польской элиты>>.
Её осуществлением занимались пять специально подготовленных айнзацгрупп, в свою очередь поделенных на четыре айнзацкоманды. 27 сентября 1939 г. Гейдрих докладывал Гиммлеру: <<От польской высшей прослойки осталось во всех оккупированных районах максимум три процента>>. Известный американский публицист и историк Джон Толанд назвал цифру уничтоженной к этому времени польской интеллигенции - три с половиной тысячи. При этом абсолютное большинство пленных польских офицеров нацисты к элите не относили.
А как дело обстояло в Советском Союзе? Рассмотрим кадровый состав поляков, находившихся в Старобельском, Козельском и Осташковском лагерях НКВД. Всего здесь, по состоянию на 8 апреля 1940 г., содержалось 14.857 польских военнослужащих и гражданских лиц. В том числе в звании от майора и выше насчитывалось 757 человек или 5,1%. Из них - капитанов морфлота, подполковников, полковников, генералов и адмиралов - 319 человек.
К 757 представителям командного состава следует добавить 108 высокопоставленных чиновников, а также ксендзов, помещиков и собственников, содержавшихся в лагерях. Следует не забыть, что в тюрьмах находилось еще 465 помещиков, фабрикантов и чиновников. Всего получается 1330 человек.
Известно, что в сентябре 1939 г. в польскую армию из запаса было призвано 598 капитанов и 1354 поручика. Последняя категория в большинстве представляла польскую интеллигенцию, о которой в своих воспоминаниях писали ротмистр Юзеф Чапский и уже упомянутый полковник Любодзецкий. Даже с учетом этих мобилизованных поручиков и капитанов можно говорить лишь о трех с небольшим тысячах поляков, занимавших сколь-нибудь заметное положение в польском обществе и в силу этого имевших основания быть отнесенными к элите.
Повторим, что абсолютное большинство находившихся в 1940 году в лагерях и тюрьмах НКВД поляков (87%) составляли рядовые военнослужащие и младшие офицеры.
Тем не менее, польская сторона настойчиво утверждает, что в СССР погибло более двадцати тысяч представителей польской элиты. К сожалению, официальное следствие так и не поставило точку в этом споре.
Особый интерес участников <<Круглого стола вызвало выступление профессора МГУ, д.и.н. Валентина Сахарова. Целью его исследования является немецко-польская эксгумация 1943 г. В отчетах немецкого судмедэксперта Герхарда Бутца, руководившего эксгумацией в Козьих Горах (Катынь), профессор Сахаров обнаружил шокирующие факты. Оказывается, некоторые документы польских офицеров были обнаружены в захоронениях, но вне трупов. Установить, кому принадлежали эти документы, невозможно. Нельзя же полагать, что офицеры перед расстрелом сжимали их в руках? Однако немецкие и польские эксперты с легкостью <<находили>> трупы, которым они приписывали эти документы. Так формировался эксгумационный список.
К этому следует добавить воспоминания известного польского юриста Ремигиуша Бежанека, числящегося в катынском эксгумационным списке под No 1105, изданные в 2005 году. Бежанек писал, что польские семьи, у которых родственники попали в советский плен, весной 1943 года, после заявления нацистов о катынских захоронениях, стали обращаться в отделения Польского Красного Креста (ПКК) с просьбой выяснить - нет ли сведений об их близких.
Вскоре польские подпольщики заметили странную закономерность. В ряде случаев, после обращения в Красный Крест, фамилия искомого человека через какое-то время появлялась в катынском эксгумационном списке. Подпольщики решили проверить это предположение. Они направились в местное отделение ПКК и сообщили там фамилию находившегося в это время на территории Польши Бежаника, как польского военнопленного в СССР. В итоге эта фамилия вскоре появилась в списках катынских жертв.
Выводы немецко-польской эксгумации о советской вине за Катынь представляются сомнительными и после ознакомления с рапортом лейтенанта немецкой тайной полевой полиции Л. Восса от 10 июня 1943 г.
Из рапорта следует, что 80% эксгумированных в Козьих Горах трупов были <<уложены рядами и послойно>> и лишь 20% - в беспорядке. Этот факт подтвердил и посол Великобритании при Польской республике Оуэн ОМалли в своей телеграмме в Лондон от 15 мая 1943 г. Посол отметил, что: <<тела убитых аккуратно выложены в ряды от 9 до 12 человек, один на другого, головами в противоположных направлениях...>>.
Можно согласиться со многим, но полагать, что сотрудники НКВД спускались в ров на 3-4-метровую глубину для аккуратной укладки расстрелянных рядами, да еще и <<валетом>>, это из области невозможного. Налицо типичный немецкий обстоятельный подход - обеспечить максимальную заполняемость рва.
О том, что польские эксперты до сих пор успешно применяют приемы немецких эксгуматоров, свидетельствует скандал, разгоревшийся по результатам эксгумаций <<польских>> захоронений на территории киевской Быковни, осуществленных в 2001/2006 г. Польские археологи тогда, грубо нарушая каноны эксгумации, сумели выдать захоронения 150-270 расстрелянных в Киеве и захороненных в Быковне польских репрессированных граждан за захоронения 3500 поляков, расстрелянных НКВД в 1940 г. (см. киевский еженедельник <<Зеркало Недели>> от 11 ноября 2006 г.).
В этой связи некоторые российские исследователи полагают, что аналогичная процедура была проделана с <<польскими>> захоронениями на спецкладбище в Медном (под Тверью). Достоверно установлено, что на этом спецкладбище захоронено свыше 5000 советских людей - жертв репрессий 30-х годов. Однако вместо них в 1991 г. польские археологи <<обнаружили>> только 25 <<польских могил>>, в которых якобы покоятся 6 тысяч расстрелянных полицейских из Осташковского лагеря. Возникает вопрос, куда же исчезли захоронения расстрелянных советских людей? В этой связи высказывается предположение, что, возможно, польская атрибутика, которую обнаружили на спецкладбище в Медном, принадлежит не 6 тысячам, а 300 расстрелянным польским полицейским?
Вышеизложенное позволило участникам <<Круглого стола сделать вывод о том, что окончательную точку в Катынском деле ставить преждевременно.
В этой связи было подготовлено обращение к Президенту России Дмитрию Медведеву. В нём была высказана просьба возобновить расследование уголовного дела No159 и не допускать в будущем проведения официальных польских мероприятий в мемориальном комплексе в Катыни, если они будут носить явную антироссийскую направленность.
Владислав Швед
27.04.2010 | 12:59
Специально для Столетия
http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/katyn_tochka_ne_postavlena_2010-04-27.htm
В Государственной Думе РФ прошел <<Круглый стол>> на тему <<Катынь - правовые и политические аспекты>>
В ходе 5-часовой дискуссии участники <<Круглого стола>>, проведенного по инициативе заместителя председателя комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Виктора Илюхина, предметно исследовали основные аспекты катынского преступления и пришли к выводу, что в ходе его 14-летнего официального расследования, проводимого Главной военной прокуратурой (ГВП) РФ, не были установлены реальные обстоятельства гибели большинства польских военнопленных, погибших на территории СССР в период Второй мировой войны.
К сожалению, следствие даже не выявило мотив, на основании которого были расстреляны польские офицеры. Последний факт подтвердил и Владимир Путин, выступая 7 апреля в Катыни.
Участники <<Круглого стола>> обоснованно поставили под сомнение объективность и всесторонность предварительного расследования. Не вызывает сомнений, что следственная бригада ГВП была ориентирована на правовое оформление политического решения президента СССР Горбачева, а впоследствии президента России Ельцина, о признании виновными бывших руководителей СССР и НКВД. Делу следовало придать юридически законченную форму и закрыть за смертью обвиняемых.
Следствию по уголовному делу No 159 (Катынское дело) также было строго предписано ограничиться исследованием событий периода марта-мая 1940 г.Соответственно, факты и доказательства, свидетельствующие о причастности нацистов к расстрелу польских офицеров осенью 1941 г. в катынском лесу, не рассматривались. <<Сообщение Специальной комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров>> от 24 января 1944 г. под руководством академика Н. Бурденко было проигнорировано.
Свидетельства о том, что часть польских офицеров в 1940-1941 гг. оказалась в лагерях НКВД на Дальнем Востоке, Магадане и Заполярье не проверялись. Некритически отнеслись следователи ГВП к внутренне противоречивым показаниям свидетелей, формально подтверждавшим официальную версию.
Следователям российской военной прокуратуры было запрещено увязывать расстрел части польских военнопленных в 1940 г., с военными преступлениями, совершенными польской стороной в ходе польско-советской войны 1920 г., а также с гибелью в польском плену большого количества военнопленных и интернированных советских граждан в 1919-1922 гг.
Расследование данной версии, несомненно, позволило бы установить реальное отношение сталинского руководства к пленным польским офицерам.
Покажем это на примере двух польских офицеров - Окулицкого и Любодзецкого,судьба которых известна и документально подтверждена.
Подпоручик Леопольд Окулицкий в польско-советской войне 1920 г. проявил <<беспримерную храбрость>>, за что был сразу произведен в капитаны. В конце сентября 1939 г. Окулицкий, уже полковник, стал одним из организаторов польского вооруженного подполья. В 1940 году он был назначен комендантом Союза вооруженной борьбы на территориях Западной Украины и Белоруссии. В январе 1941 г. Окулицкий был арестован органами НКВД. В августе 1941 г., после подписания советско-польского соглашения, он был освобожден и направлен в армию Андерса, где был назначен начальником штаба.
Полковник Станислав Любодзецкий, бывший прокурор Верховного суда Польши, был известен как русофоб и антисоветчик. Попал в советский плен 17 сентября 1939 г. Содержался в Козельском лагере, из которого весной 1940 г. был направлен в киевскую тюрьму НКВД. Любодзецкий обвинялся в <<активной работе, направленной против революционного движения рабочего класса>>. За службу в следственных органах русским царем он был награжден четырьмя орденами, в Польше - тремя. Любодзецкий был приговорен к 8 годам лагерей. В 1942 г. был освобожден, а в 1948 г. издал в Лондоне свои мемуары.
Заслуживает внимания судьба полковника Мечислава Сандецкого, бывшего начальника печально известного своими зверствами лагеря для пленных красноармейцев в Домбе. Он был арестован органами НКВД в августе 1940 г. (до этого скрывался) и в январе 1941 г. был приговорен к лагерному сроку. Отбывал срок заключения в Карлаге.
Также известно, что советское руководство лояльно отнеслось к польским офицерам-антисоветчикам из армии польского генерала Владислава Андерса. Берия в своей записке от 30 ноября 1941 г. информировал Сталина о широких антисоветских настроениях в армии Андерса. Так, майор Гудановский заявлял: <<Мы, поляки, направим оружие на Советы... Если только нас возьмут на фронт, свое оружие мы направим против Красной Армии>>. Капитан Рудковский высказывался не менее жестко: <<Большевики на краю гибели, мы, поляки, используем слабость Красной Армии, когда нам дадут оружие, тогда мы их прикончим>>. Тем не менее, в 1942 г. две с половиной тысячи офицеров армии Андерса, а с ними свыше 70 тысяч польских военнослужащих, были выпущены за границу.
В данном контексте решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года о расстреле польских граждан, как <<заклятых врагов советской власти>>, выпадает из логики поведения сталинского руководства.
Реальная судьба вышеназванных <<врагов>> позволяет высказать предположение, что вероятнее всего, подлинное решение Политбюро было иным.
К сожалению, следователи ГВП предоставленные кремлевские катынские документы (точнее их копии), обвиняющие советское руководство в расстреле 21857 польских офицеров и граждан, восприняли как абсолютно достоверные. О многочисленных несуразностях, неточностях и нарушениях, допущенных в этих документах, я писал в статье <<Катынский счёт России>>.
Об этом говорится не первый год, но до сих пор никто из сторонников официальной версии не дал вразумительного и исчерпывающего ответа относительно ошибок, присутствующих в катынских документах. В этой связи хочется привести ещё один аргумент, прозвучавший на <<Круглом столе>>.
Повторюсь, что основным документом, свидетельствующим об ответственности советского руководства за расстрел поляков, считается записка наркома НКВД СССР Берии Сталину за No794/б от _марта 1940 г. с предложением расстрелять 25700 польских граждан. По инициативе координатора международного проекта <<Правда о Катыни>> Сергея Стрыгина экспертно-криминалистическая лаборатория одного из ведущих специалистов МВД РФ Э. Молокова осуществила официальную экспертизу этой записки.
Вывод эксперта-криминалиста однозначный: первая, вторая и третья страницы текста записки Берии Сталину No794/Б отпечатаны на одной, а четвертая страница данной записки отпечатаны на другой индивидуально-пишущей машине.
Следует отметить, что на четвертой странице, содержащей подпись Берии и правку, предположительно сделанную Сталиным, а на оборотной стороне регистрационный штамп, находится всего лишь 5 строк текста. Следовательно, если бы записка перепечатывалась в машбюро секретариата НКВД СССР, эта страница, без сомнения, была бы также перепечатана. Перепечатка первых трёх страниц вышеупомянутой записки, причем на другой машинке, позволяет обоснованно ставить вопрос о неясном происхождения этих страниц записки и недостоверности их содержания относительно принятого ЦК ВКП(б) решения о расстреле 25700 польских граждан. Ранее в статье <<Катынский счет России>> сообщалось, что по некоторым сведениям, которые уточняются, органы НКВД СССР в довоенный период расстреляли около 3200 граждан бывшей Польши, виновных в военных и уголовных преступлениях.
Участники <<Круглого стола>> пришли к мнению, что следователи ГВП также некритически отнеслись и к результатам немецко-польского расследования Катынского дела 1943 г. Положение усугубило то, что это расследование было положено в основу российской официальной версии и в формировании этой версии активное участие принимали польские эксперты. Выяснилось, что большинство списков погибших польских офицеров следственной бригаде Главной военной прокуратуры были представлены польской стороной. Они вводились в дело без надлежащей проверки на предмет установления места и времени гибели поляков и причин их смерти.
Выводы Главной военной прокуратуры РФ по Катынскому делу вызвали сомнение участников <<Круглого стола>> и по причине того, что некоторые члены следственной бригады нарушали процессуальную этику и требования российского законодательства. Говорилось о недопустимых фактах передачи следователями документов уголовного дела No159 польской стороне. Вещественные доказательства, полученные в ходе совместных с польской стороной эксгумаций польских захоронений на территории России, в нарушение всех процессуальных норм были вывезены в Польшу.
Помимо этого, работники ГВП, участвовавшие в расследовании уголовного дела No 159, систематически посещали польское посольство в г. Москве, где для них устраивались приемы и фуршеты.
Они без большой надобности выезжали в длительные служебные командировки и на отдых в Польшу, получали оргтехнику и другие подарки.
Вышесказанное позволяет говорить об определяющем влиянии польской стороны на ход расследования Катынского дела. Подобная ситуация позволила польским политикам и историкам диктовать необоснованные требования к России и заявлять о совершенно невероятных вещах. Так, традиционным стало обвинение в том, что весной 1940 г. в СССР целенаправленно и планомерно были уничтожены почти 22 тысячи представителей польской элиты. А газета <
Известный российский историк, д.и.н. Юрий Жуков сделал обзор ситуации с пленением польских военнослужащих в 1939 году. По польским данным в 1939 году во всех родах вооруженных сил Польши состояло 18,5 тысяч кадровых офицеров действительной службы. Помимо этого имелось около 60 тысяч офицеров запаса в возрасте до 50 лет и 12 тысяч офицеров в отставке. В сентябре 1939 к немцам в плен попало 19 тысяч польских офицеров. Красная Армия, по данным сборника документов <<Катынь. Пленники необъявленной войны>>, взяла в плен 10 тысяч офицеров.
Дополнительно необходимо заметить, что из записки Берии Сталину No794/Б следует, что в лагерях и тюрьмах НКВД по состоянию на 2 марта 1940 г. находился 10661 польский офицер армии, погранвойск, полиции и жандармерии. Там же содержалось 15 тысяч рядовых полицейских, жандармов, тюремных надзирателей и членов контрреволюционных организаций. Постараемся разобраться, могут ли они все считаться представителями польской элиты?
В этой связи напомним, что в сентябре 1939 г. войска СС в Польше проводили специальную акцию <<АБ>>, целью которой была <<ликвидация польской элиты>>.
Её осуществлением занимались пять специально подготовленных айнзацгрупп, в свою очередь поделенных на четыре айнзацкоманды. 27 сентября 1939 г. Гейдрих докладывал Гиммлеру: <<От польской высшей прослойки осталось во всех оккупированных районах максимум три процента>>. Известный американский публицист и историк Джон Толанд назвал цифру уничтоженной к этому времени польской интеллигенции - три с половиной тысячи. При этом абсолютное большинство пленных польских офицеров нацисты к элите не относили.
А как дело обстояло в Советском Союзе? Рассмотрим кадровый состав поляков, находившихся в Старобельском, Козельском и Осташковском лагерях НКВД. Всего здесь, по состоянию на 8 апреля 1940 г., содержалось 14.857 польских военнослужащих и гражданских лиц. В том числе в звании от майора и выше насчитывалось 757 человек или 5,1%. Из них - капитанов морфлота, подполковников, полковников, генералов и адмиралов - 319 человек.
К 757 представителям командного состава следует добавить 108 высокопоставленных чиновников, а также ксендзов, помещиков и собственников, содержавшихся в лагерях. Следует не забыть, что в тюрьмах находилось еще 465 помещиков, фабрикантов и чиновников. Всего получается 1330 человек.
Известно, что в сентябре 1939 г. в польскую армию из запаса было призвано 598 капитанов и 1354 поручика. Последняя категория в большинстве представляла польскую интеллигенцию, о которой в своих воспоминаниях писали ротмистр Юзеф Чапский и уже упомянутый полковник Любодзецкий. Даже с учетом этих мобилизованных поручиков и капитанов можно говорить лишь о трех с небольшим тысячах поляков, занимавших сколь-нибудь заметное положение в польском обществе и в силу этого имевших основания быть отнесенными к элите.
Повторим, что абсолютное большинство находившихся в 1940 году в лагерях и тюрьмах НКВД поляков (87%) составляли рядовые военнослужащие и младшие офицеры.
Тем не менее, польская сторона настойчиво утверждает, что в СССР погибло более двадцати тысяч представителей польской элиты. К сожалению, официальное следствие так и не поставило точку в этом споре.
Особый интерес участников <<Круглого стола вызвало выступление профессора МГУ, д.и.н. Валентина Сахарова. Целью его исследования является немецко-польская эксгумация 1943 г. В отчетах немецкого судмедэксперта Герхарда Бутца, руководившего эксгумацией в Козьих Горах (Катынь), профессор Сахаров обнаружил шокирующие факты. Оказывается, некоторые документы польских офицеров были обнаружены в захоронениях, но вне трупов. Установить, кому принадлежали эти документы, невозможно. Нельзя же полагать, что офицеры перед расстрелом сжимали их в руках? Однако немецкие и польские эксперты с легкостью <<находили>> трупы, которым они приписывали эти документы. Так формировался эксгумационный список.
К этому следует добавить воспоминания известного польского юриста Ремигиуша Бежанека, числящегося в катынском эксгумационным списке под No 1105, изданные в 2005 году. Бежанек писал, что польские семьи, у которых родственники попали в советский плен, весной 1943 года, после заявления нацистов о катынских захоронениях, стали обращаться в отделения Польского Красного Креста (ПКК) с просьбой выяснить - нет ли сведений об их близких.
Вскоре польские подпольщики заметили странную закономерность. В ряде случаев, после обращения в Красный Крест, фамилия искомого человека через какое-то время появлялась в катынском эксгумационном списке. Подпольщики решили проверить это предположение. Они направились в местное отделение ПКК и сообщили там фамилию находившегося в это время на территории Польши Бежаника, как польского военнопленного в СССР. В итоге эта фамилия вскоре появилась в списках катынских жертв.
Выводы немецко-польской эксгумации о советской вине за Катынь представляются сомнительными и после ознакомления с рапортом лейтенанта немецкой тайной полевой полиции Л. Восса от 10 июня 1943 г.
Из рапорта следует, что 80% эксгумированных в Козьих Горах трупов были <<уложены рядами и послойно>> и лишь 20% - в беспорядке. Этот факт подтвердил и посол Великобритании при Польской республике Оуэн ОМалли в своей телеграмме в Лондон от 15 мая 1943 г. Посол отметил, что: <<тела убитых аккуратно выложены в ряды от 9 до 12 человек, один на другого, головами в противоположных направлениях...>>.
Можно согласиться со многим, но полагать, что сотрудники НКВД спускались в ров на 3-4-метровую глубину для аккуратной укладки расстрелянных рядами, да еще и <<валетом>>, это из области невозможного. Налицо типичный немецкий обстоятельный подход - обеспечить максимальную заполняемость рва.
О том, что польские эксперты до сих пор успешно применяют приемы немецких эксгуматоров, свидетельствует скандал, разгоревшийся по результатам эксгумаций <<польских>> захоронений на территории киевской Быковни, осуществленных в 2001/2006 г. Польские археологи тогда, грубо нарушая каноны эксгумации, сумели выдать захоронения 150-270 расстрелянных в Киеве и захороненных в Быковне польских репрессированных граждан за захоронения 3500 поляков, расстрелянных НКВД в 1940 г. (см. киевский еженедельник <<Зеркало Недели>> от 11 ноября 2006 г.).
В этой связи некоторые российские исследователи полагают, что аналогичная процедура была проделана с <<польскими>> захоронениями на спецкладбище в Медном (под Тверью). Достоверно установлено, что на этом спецкладбище захоронено свыше 5000 советских людей - жертв репрессий 30-х годов. Однако вместо них в 1991 г. польские археологи <<обнаружили>> только 25 <<польских могил>>, в которых якобы покоятся 6 тысяч расстрелянных полицейских из Осташковского лагеря. Возникает вопрос, куда же исчезли захоронения расстрелянных советских людей? В этой связи высказывается предположение, что, возможно, польская атрибутика, которую обнаружили на спецкладбище в Медном, принадлежит не 6 тысячам, а 300 расстрелянным польским полицейским?
Вышеизложенное позволило участникам <<Круглого стола сделать вывод о том, что окончательную точку в Катынском деле ставить преждевременно.
В этой связи было подготовлено обращение к Президенту России Дмитрию Медведеву. В нём была высказана просьба возобновить расследование уголовного дела No159 и не допускать в будущем проведения официальных польских мероприятий в мемориальном комплексе в Катыни, если они будут носить явную антироссийскую направленность.
Владислав Швед
27.04.2010 | 12:59
Специально для Столетия